Дело о двух расписках - Страница 8

— Это надо понимать как угрозу? — собрался я с мыслями после некоторой паузы.

— Ну что вы, Николай Львович, просто интересуемся.

— По-моему, напрасно. Я не генеральный прокурор, не иностранный дипломат и даже не министр юстиции. — Я первым повесил трубку.

Разговор подействовал как холодный душ. Спать уже совсем не хотелось. Не люблю, когда на меня давят. Значит, придется воевать.

Я включил компьютер, взял сигарету и за час набросал пятьдесят строк о «красных» крышах, ничем не уступающих бандитским, и коррупции, разъедающей правоохранительные органы, как и все общество. Как частный пример — расписки Аксененко. Пожалуй, этого достаточно. Не одна, так другая газета ухватится за этот материал. А диктофонная пленка послужит доказательством на крайний случай.

Что мне за это будет? Да, пожалуй, ничего. Они вряд ли предпримут какие-то действия после неудавшегося шантажа. Операция провалена. «Юстас — Центру: шеф, шеф, все пропало».

Теперь можно и поспать. Однако я их недооценил.

Удивительно, но сегодня с утра Обнорский был на месте. Ксюша в блузке с весьма откровенным декольте радостно улыбнулась и сообщила, что шеф просил меня зайти, как только я появлюсь.

— Салют, — мрачный Обнорский положил ручку и оторвался от чтения газеты. Перед ним сидели Агеева и Леша Скрипка, тоже заместитель Андрея. — Ты читал сегодняшние «Городские новости»?

— Я такое вообще не читаю. Это же бульварный листок.

— А зря. Посмотри на третьей полосе. — Обнорский показал на лежавшую перед ним газету.

Я сразу увидел три фотографии из тех, что передали мне у «Большого дома». Крупный заголовок «Дипломатический роман» — без претензии на оригинальность.

«Атташе немецкого консульства Курт Дерксон очень полюбил Петербург и русскую девушку Таню, с которой почти не расстается…» Интересно, кто написал эту чушь? Я посмотрел на подпись под статьей. Николай Повзло, агентство «Золотая пуля».

— Что это?

— Вот и я тебя хочу спросить — что это? — Обнорский посмотрел на меня.

Интересно, что он хотел от меня услышать?

— Думаю, что об этом лучше спросить управление охраны, — я рассказал о состоявшемся накануне разговоре.

— Нет, мальчики, надо что-то делать, этого нельзя так оставлять, — разволновалась Марина Борисовна.

— Был у меня в газете один такой случай. — Скрипка хотел поведать одну из своих многочисленных историй, но передумал. — Значит, так. Я попробую навести справки, как это дерьмо попало в газету. Хотя вы сами знаете, как это делается. Надо завтра собрать пресс-конференцию и обо всем рассказать.

— Займись этим, — попросил Андрей Леху. — А мы с тобой, Николай, приглашены на обед. Звонил Кристиан, в час мы встречаемся с Дерксоном в «Европе».

— Тогда идем. А иначе лучше в пирожковой за углом. В «Европе» чашка кофе стоит восемь баксов — овес нынче дорог.

Кристиан с Куртом уже ждали нас в ресторане, в крытом внутреннем дворике отеля. Особенно мне нравится это местечко зимой, когда на улице грязь и слякоть, а лица прохожих угрюмы, недружелюбны. Зато здесь чувствуешь себя как за границей.

Кристиан представил нас Дерксону.

— Мы должны принести извинения за сегодняшнюю публикацию… — начал Обнорский.

Я тоже попытался сказать, что мы тут вроде как ни при чем.

— Не надо, я все понимаю — я догадываюсь, как это делается, — Курт усадил нас за стол. — Я уже видел эти снимки. Видимо, они хотели меня вербовать, а когда у них ничего не вышло, решили отомстить. Не сейчас, так позже — они бы все равно это сделали. К сожалению, моя миссия в России подходит к концу. Сегодня мне объявили о срочной командировке в Бонн. Фактически это означает отзыв. А Таня… Если откровенно, то я давно уже не живу вместе с супругой. С Татьяной мы сыграем свадьбу. Но, скорее всего, не здесь.

— У нас завтра пресс-конференция, где мы расскажем об этой провокации…

— При всем желании не могу принять ваше приглашение. Сами понимаете, я не частное лицо. Но, в любом случае, спасибо за предложение. Теперь я вынужден, как это у вас говорят, откланяться. — Курт с Кристианом поднялись из-за стола, попрощались с нами и направились к выходу.

Я смотрел им вслед. Глупо как-то все вышло. С Куртом они все равно добились своего. Пресс-конференция ничего не изменит, хотя завтра мы и выступим…

— Не грусти, — Обнорский хлопнул меня по плечу. — Что с материалом о проделках Аксененко?

— Статья готова. Позвоню в «Губернские новости», думаю, что они возьмут. Но сперва хочу съездить в «Геракл» — адрес у меня есть. «Гражданин Подкопаев, вам предоставляется последнее слово…»

…Сначала был шум в голове, потом я открыл глаза и несколько секунд спустя понял, что надо мной потрескавшийся и давно не крашенный потолок с разводами от старых протечек. Нечто похожее я испытывал после солнечного удара, когда в детстве отец впервые привез меня в Крым.

Я повернул голову и выяснил, что лежу на покрытом линолеумом полу рядом с давно не мытой кухонной плитой. Рот был чем-то забит. Попытался сесть, но шум в голове сменила тупая боль в затылке. Издав что-то похожее на мычание, я откинулся на спину. Пошевелил кистями и обнаружил, что запястья перехвачены браслетами наручников, от которых тянется веревка к ногам, связанным около голеней.

Голова просто раскалывалась. Терпеть не могу головную боль. Скорее всего, мне сзади чем-то засандалили по затылку.

В общем, пришел, упал, очнулся — гипс…

Я нашел офис «Геракла» на пятом этаже грязного, с запахом подъезда обычного жилого дома недалеко от Невского.

Нажал кнопку звонка. Дверь открыл стриженный почти наголо амбал, как пишут в таких случаях — «характерной наружности».